Дневники и письма
Мы привыкли, что Новый год – особый праздник, когда сбывается всё лучшее. Привыкли к этому и жители блокадного Ленинграда. Но в годы войны люди поделились на два лагеря: одни верили и ждали мира, другие не находили внутренних сил на поиск света и надежды. Но всех их объединяет одно – они пишут об этом в своих дневниках.
С помощью корпуса эго-документов «Прожито» мы отразили новогодние настроения жителей блокадного Ленинграда. Мы обработали десятки записей, чтобы понять, что было на праздничном столе, стояла ли рядом с ним ёлка и как проходили новогодние спектакли.
С помощью корпуса эго-документов «Прожито» мы отразили новогодние настроения жителей блокадного Ленинграда. Мы обработали десятки записей, чтобы понять, что было на праздничном столе, стояла ли рядом с ним ёлка и как проходили новогодние спектакли.
Образ ёлки первого блокадного Нового года в репрезентации дневниковых записей
Одна единственная, малая, с практической точки зрения решительно бессмысленная, но оттого и становящаяся гимном Человеку, деталь, по-прежнему свидетельствующая о соотнесённости очередного тяжелого блокадного дня с счастливым ежегодным праздником – новогодняя ёлка. Раздобыть её в блокадном городе, как можно судить по свидетельствам горожан, было, хоть и не положительно легко, но всё же возможно, чем и пользовались многие семьи. Ёлки раскупались мгновенно:
Однако удавалось раздобыть ёлку не всем. Кто-то довольствовался тем, чтобы видеть её хотя бы нарисованной:
А кому-то, как шестнадцатилетней Кларе, ещё в канун блокады сбежавшей обратно в город, к семье, прямиком из эвакуационного поезда, после покупки уже не доставало сил украсить раздобытое:
Дневники оставляют без преувеличения великие портреты: миллионы лиц с застывшей на них надеждой неформулируемого происхождения, заглядывающие в тысяча девятьсот сорок второй из-под тысяч куцых ёлок и их суррогатов, ждущие явления Спасителя и помечающие его в дневниках, то наградив первой заглавной, то атеистично снабдив начальной строчной. Сильные, единодушные и неистово верящие - такими они встретили свой первый блокадный Новый год, мальчики у Христа на ёлке в ожидании обыкновенного чуда.
Голод на новогоднем застолье. Дневники блокадного Ленинграда.
Зима 1941–1942 годов в осажденном Ленинграде - тяжелейшее испытание, выпавшее на долю теряющих силы горожан. Ежедневно от голода, холода и бомбежек в Ленинграде умирало свыше 4 тысяч человек. Продовольственные карточки в городе введены 17 июля, чтобы навести порядок в снабжении. После того, как кольцо блокады замкнулось, ситуация с продовольствием стала ухудшаться каждый день. Сокращаясь раз за разом, нормы выдачи хлеба достигли своего минимума с 20 ноября по 25 декабря 1941 года.
Голод на новогоднем застолье. Дневники и записи
- Ирина Пескова, 15 лет«...у нас были специально, в честь Нового года, пироги с рисом. Кроме пирогов мы встречали Новый год с 3-я с половиной конфетками, с 3-я с половиной пряниками (с теми, что привез нам папуська в Клин; я их очень берегла, но в честь Нового года достала), с сахаром и… с чечевицей и хреном; еще у нас было нарезано несколько кусков колбаски. (Мама всю колбасу не захотела резать[)] Чокались мы чаем, а вместо вина ели хрен, он горький, будто водка».Чуткое, особенно трепетное отношение к празднику ощущается в записях Ирины Песковой (15 лет). Её семья также с трудом собирала на стол то, что удалось сохранить, чтобы в эту праздничную ночь хоть немного приободрить домашних:
- Алексей Тумарев, 39 лет«...По счастливой случайности достал несколько рюмок водки. Выпили по рюмке. Похлебали супу. Чувство сытости давно покинуло нас. Поэтому, несмотря на переполнение желудка, ощущается чувство голода».В Дневниках взрослых красной нитью безжалостно звучит этот страшный мотив «голод»
- Павел Клушанцев, 31 год«...Поели поднакопленные жалкие запасы. Был студень, овсяный суп, котлеты с макаронами, хлеб, лепешечки, вино, чай с конфетками (по 1-2 шт.). Все было в таком минимальном количестве, что, конечно, еле хватило, но все же хватило, и я был впервые за 3-4 месяца почти по-настоящему сыт, даже по-настоящему сыт, и это было совершенно "небесное" состояние».«Сравнительно “роскошно”» как сам пишет Леонид Попович (35 лет) встретили они новый 1942 год: «...на 6 персон приходилось: около 1000 г хлеба, 600 г дуранды, 2-3 кило студня, 200 г свиного жира, банка сладкого перца, коробка сардин, 150 г колбасы, 250 г спирта, 250 г водки, 250 г мадеры. С 1 ноября первый раз был сыт. Утром снова ощущал голод».
Дети и взрослые, здоровые и покалеченные, с надеждой в глазах и отчаявшиеся - все они несмотря ни на что шли вперёд и упорством своим приближали день снятия блокады Ленинграда. Через боль. Отчаяние. Потери близких. Лютый холод. И голод, уносивший ежедневно более 4 000 человеческих душ.
Итоги 1941 года в сознании жителей блокадного Ленинграда
1941 год - один из самых тяжёлых периодов с истории Ленинграда. Именно в этот год началась Великая Отечественная война и Блокада. Жители нашего города столкнулись с смертью, голодом и холодом. Но несмотря на это, они продолжали жить, общаться с близкими, отмечать праздники. В дневниковых записях тех лет сохранилось много упоминаний о НГ. Как и в любом году, люди подводили итоги прошедшего. Рассмотрим, насколько по-разному воспринимался жителями блокадного Ленинграда 1941 год.
Люди сравнивали довоенное время и 1941-й год, противопоставляя их друг другу
Безусловно, подводя итоги 1941, люди связывали этот год со страхом, потерями, разрушениями, страданиями.
Ожидания от наступающего Нового года в период войны
1941-1942
Вопросы и неизвестность. 1941-1942
Александр Августынюк
«Что же ждет нас в 1942 году? Неужели голод будет продолжаться и Ленинград не освободят из кольца вражеской блокады?»
Борис Капранов
«Сегодня наступил новый год. Что он нам несет - тайна покрытая мраком».
Игорь Никитин
«Принесет ли счастье нам 1942 год»
Наталья Панченко
«Не знаю, может быть мы уже пережили всё самое тяжёлое, а может быть всё ещё впереди…»
Петр Самарин
«Что нас ожидает — история покажет. Сейчас тяжело»
Иван Травкин
«Когда же настанет день расплаты с фашистскими людоедами?»
О победе и окончании грядущей войны. 1941-1942
Василий Аргировский
«Наступил новый 1942 год, год грядущей победы».
Валерьян Боголепов
«... настроение у всех было приподнятое, всем хотелось верить, что скоро нашим мучениям будет конец».
Майя Виленская
«... я верю, что скоро, скоро придет Настоящий Новый Год, да исчезнет жуткий, мрачный старый год вместе со страшной чумой — гитлеризмом».
Александр Грязнов
«... желая всем избежать и не испытывать всех мук 1941 года, всем встретиться опять вместе и закончить войну над врагом».
Александра Загорская
«В эту ночь, когда уходил 1941 год и наступал 1942 год, с глубокой верой в сердце чувствовалось, что 1942 год принесет нам победу над врагом».
Василий Леонтьев
«Думаем, что в этом году мы победим».
Ничего не изменится/Пессимизм. 1941-1942
Юрий Бучинский
«В основном он, наверно, будет продолжением 41-го года, с той лишь разницей, что весь 42-й год будет полон различными неожиданностями, случаями и прочим».
Иван Жилинский
«Таким образом мы провожали 41 год и встречали 1942 г. без надежд, без веры во что-то лучшее, без желания отметить, задобрить Новый, 1942 год и пожелать себе лучшего и в настроении, в вере в лучшее».
Ксения Матус
«Душевное состояние — не хочется даже разговаривать».
Евгений Эдельгауз
«Все ждут с 1 января увеличение пайка на хлеб и пуска станций, но это только фантазии».
Лидия Шиленок
«Вот и 1942 подкотил обещающий много изменений, но увы! Их как не было! — Все терпит крах — все надежды, мечты! только горький осадок за обман!»
Ольга Хузе
«Никогда уже не отдастся сердце бездумной радости, кажется, что и смеяться будет непристойно — у меня перед глазами всегда будут гробы, гробы на саночках».
1942-1943
Вопросы и неизвестность. 1942-1943
Анна Бритвина
«Встретили Новый 1943 год, что он нам принесет, хоть бы война закончилась».
Екатерина Глинская
«Что на самом деле он принесет?»
Алексей Горбунов
«Каким-то ты будешь, наш Новый 1943?»
Степан Кузнецов
«... не знаю, как я буду жить 43 год».
Евгения Миронова
«Так, неожиданно и довольно приятно, встретила я Новый год, суливший нам всем неизвестные мытарства и треволнения военных скитаний».
Иван Савинков
«Что ты принесешь новый год?»
О победе и окончании грядущей войны. 1942-1943
Софья Вишневецкая
«Мы все знаем, что наш фронт готовится к прорыву в 1943 году. Скорей бы!»
Екатерина Глинская
«Наступает 1943 г. Миллионы людей ждут от него исполнения заветного желания конца войны».
Вера Капитонова
«Победа близится и Наступающий 1943 год должен ее принести»
Иван Фирсенков
«Что мы можем ждать от нового 1943 года? Самое главное это победное окончание войны — полный разгром немецкой нечисти».
Варвара Фролова
«С Новым 1943 годом! Он будет годом победы над всеми врагами, годом окончания мировой бойни, годом воцарения мира и счастья для измученных войной людей».
Наталия Энман
«Мы ждем от тебя — полного разгрома фашистской гадины».
Ничего не изменится/пессимизм. 1942-1943
Анна Бритвина
«... настроение не праздничное».
Екатерина Глинская
«Наступает суровый трудный год.”
"Настроение так себе».
"Настроение так себе».
Алексей Горбунов
«Вот уже скоро и Новый Год. Но какой? Да уж известно, какой, военный, суровый».
Георгий Князев
«Если и вернемся в Ленинград, — говорят живущие здесь ленинградцы, — то не ранее 1945 года». Так стали думать теперь с тоской в глазах».
Лидия Судина
«В новом году я не вижу для себя просвета, неизвестно, что он мне еще принесет».
Алексей Горбунов
«Но почему-то во всем этом веселии чувствуется натянутость, радость подставная. Не от всего сердца».
Семья и встречи. 1942-1943
Сергей Голубев
«Все пожелали, чтобы новый год принес нам счастливую семейную жизнь!»
Клавдия
«И кроме того, в прошлом году не было никаких надежд на свидание с сыном, а теперь есть, и довольно реальные».
Михаил Краков
«У меня лично настроение серенькое. Очень огорчают вести от семьи».
1943-1944
Ничего не изменится/пессимизм. 1943-1944
Анна Бритвина
«Праздника никакого, не до него».
Ирина Дунаевская
«Что пожелать себе на новый, 1944 год? Лучше бы всего победы! Конца войны! Но я уверена, что в этом году ни того, ни другого еще не будет!»
Антонина Захарьева
«Вот в эти предпраздничные дни особо остро вспоминать свое бабье одиночество. Свою бабью ненужность никому».
Виктор Житомирский
«Не верится, что окончание войны так скоро. Пожалуй, и сорок пятый встретим в Армии».
О победе и об окончании войны. 1943-1944
Николай Горшков
«Год окончательной победы над гнусным врагом и освобождения Ленинграда».
Михаил Иванов
«Еще один новый «военный» год! Уверен — последний"
“Мы вступили в 1944-й год, год нашей окончательной победы, год, когда священная советская земля будет очищена от немецкой погани. Год, когда вместе с нами будут в полную силу воевать и наши союзники».
“Мы вступили в 1944-й год, год нашей окончательной победы, год, когда священная советская земля будет очищена от немецкой погани. Год, когда вместе с нами будут в полную силу воевать и наши союзники».
Вера Инбер
«Новый, наступающий, сулит нам победу».
Иван Кузнецов
«Встречаем новый 1944-й год и, пожалуй, он будет окончанием войны. Почему-то у меня такое глубокое убеждение».
Семья и встречи. Любовь. 1943-1944
Вера Капитонова
«Но в 1944 наверное сын будет со мной и елку ему такую устроим, что запомнит на всю жизнь».
Анна Бритвина
«Девчата все были девочками а теперь созрели, всех потянуло на любовь.
Я тоже влюбилась без оглядки, зовут Николай, решили соединить свои судьбы. Записались в районом загсе, собрали девчат и ребят, немного отметили».
Я тоже влюбилась без оглядки, зовут Николай, решили соединить свои судьбы. Записались в районом загсе, собрали девчат и ребят, немного отметили».
Выводы
- С каждым годом записей становится всё меньше, причем их количество уменьшается в несколько раз. Это свидетельствует не только о том, что люди переставали видеть смысл в продолжении ведения дневника, но и том, что люди умирали от голода тысячами. Не все смогли пережить даже один год блокады.
- Вместе с ожиданием победы возрастали и ощущение неизвестности, настроение пессимизма. Люди в своих заметках перед новым годом часто задают вопросы о том, что же будет после праздника. Отвечая на них, свидетели блокады делились на два «лагеря»: кто-то верил в то, что Ленинград освободится, а война закончится победой над фашистами, другие же впадали в упадническое настроение и задумывались о том, что не переживут следующий год.
- Ближе к концу блокады в записях появляется мотив встречи со своей семьей, размышлений о совместном будущем и даже о любви, что говорит о том, что страх люди верили в то, что счастье возможно, что оно впереди.
typography
Ощущения людей разных возрастов в канун Нового 1942 года
Сегодня, когда блокада постепенно переходит из живой памяти в историю, очень важны любые свидетельства о ней. В каждом из них - частичка того, что пришлось пережить ленинградцам в те трагические дни. Дневники - уникальные летописи всех мытарств, трагедий, лишений, страданий, что выпали на долю блокадников.
В них - блокада глазами простых людей, которые могли рассчитывать только на себя и своих родных. Людей, которые порой только чудом избежали смерти от голода, обстрелов и бомбежек…
Хотелось бы посмотреть, что ощущали люди разных возрастов в канун Нового года 1942 и 1945 года. Каким настроением были охвачены, о чем беспокоились, на что надеялись… и как изменилось их ощущение праздника с приближением Победы…
В них - блокада глазами простых людей, которые могли рассчитывать только на себя и своих родных. Людей, которые порой только чудом избежали смерти от голода, обстрелов и бомбежек…
Хотелось бы посмотреть, что ощущали люди разных возрастов в канун Нового года 1942 и 1945 года. Каким настроением были охвачены, о чем беспокоились, на что надеялись… и как изменилось их ощущение праздника с приближением Победы…
Дети и подростки:
Владимир Богданов, 20 лет
“На улице мороз свыше -20°. Страшно было выходить, ноги отказывают, но положение безвыходное, карточки — жизнь. Туда шел кое-как, еще не так замерз, но благодаря безвыходному положению — добрел. В цеху делается что-то невероятное. Току нет, свету нет, все стоит и страшный холод. Я пошел сразу отогревать руки и ноги в точилку.”
Владимир Богданов, 20 лет
“На улице мороз свыше -20°. Страшно было выходить, ноги отказывают, но положение безвыходное, карточки — жизнь. Туда шел кое-как, еще не так замерз, но благодаря безвыходному положению — добрел. В цеху делается что-то невероятное. Току нет, свету нет, все стоит и страшный холод. Я пошел сразу отогревать руки и ноги в точилку.”
Взрослые
Иван Попов, 38 лет
“Новый год начинается в сверхужасных условиях. Люди гибнут как мухи. От мора, от мороза ходят как тени, грязные, голодные. А многие вообще не способны двигаться. В таких условиях идет наступление на фронте.”
Иван Попов, 38 лет
“Новый год начинается в сверхужасных условиях. Люди гибнут как мухи. От мора, от мороза ходят как тени, грязные, голодные. А многие вообще не способны двигаться. В таких условиях идет наступление на фронте.”
Старшее поколение
Мария Руднева, 50 лет
“... грустно, что никаких изменений и как-то безнадежно плохо. Все понемногу пухнут, умирают. Холода сильные и большинство сидит без дров. Такое счастье, что у нас есть, так как придешь домой и хоть погреешься.
Мария Руднева, 50 лет
“... грустно, что никаких изменений и как-то безнадежно плохо. Все понемногу пухнут, умирают. Холода сильные и большинство сидит без дров. Такое счастье, что у нас есть, так как придешь домой и хоть погреешься.
Дети и подростки:
Ксения Матус, 19 лет
Семья, слава Богу, пока сохранилась полностью. Хоть и в нужде, но мы все вместе. Но разве это цель жизни, я хочу жить, любить и наслаждаться жизнью. Хочу гореть как пламя. Не могу больше переносить мертвечины. О Боже! Хочу музыки, хочу окунуться в мысли о чем-то жизненном, а не думать только о своем желудке. <...> Я не хочу смерти такой жалкой и ничтожной. Я хочу жить, жить и жить.
Ксения Матус, 19 лет
Семья, слава Богу, пока сохранилась полностью. Хоть и в нужде, но мы все вместе. Но разве это цель жизни, я хочу жить, любить и наслаждаться жизнью. Хочу гореть как пламя. Не могу больше переносить мертвечины. О Боже! Хочу музыки, хочу окунуться в мысли о чем-то жизненном, а не думать только о своем желудке. <...> Я не хочу смерти такой жалкой и ничтожной. Я хочу жить, жить и жить.
Взрослые
Николай Бунда, 27 лет
Осталось 2 часа, и 1941 год канет в вечность. Нет! Пожалуй, он никогда не будет забыт. Этот суровый, грозный год. Историки будут изучать каждый его день, поэты и писатели будут воспевать события этого года. 1941 год явился началом Великой Отечественной войны моего народа с фашистскими варварами. 1942 год явится разгромом этой коричневой чумы. Он освободит народы мира от гитлеровской тирании. Хотелось бы прожить еще полсотни лет, чтобы рассказать нашим потомкам о великих, славных днях прошедшего года. Может быть, кто-то когда-то (а это, несомненно, будет) скажет словами поэта: «Была то бранная пора...» И позавидует нам, живым свидетелям этих дней. Так будет наверняка!
Николай Бунда, 27 лет
Осталось 2 часа, и 1941 год канет в вечность. Нет! Пожалуй, он никогда не будет забыт. Этот суровый, грозный год. Историки будут изучать каждый его день, поэты и писатели будут воспевать события этого года. 1941 год явился началом Великой Отечественной войны моего народа с фашистскими варварами. 1942 год явится разгромом этой коричневой чумы. Он освободит народы мира от гитлеровской тирании. Хотелось бы прожить еще полсотни лет, чтобы рассказать нашим потомкам о великих, славных днях прошедшего года. Может быть, кто-то когда-то (а это, несомненно, будет) скажет словами поэта: «Была то бранная пора...» И позавидует нам, живым свидетелям этих дней. Так будет наверняка!
Старшее поколение
Владимир Кулябко, 65 лет
Итак, кончается 1941 год <...> будь он проклят отныне и до века, и будь прокляты немцы и их фашизм, приведший нас к такой жизни. Верю, что 1942 год, хотя он тоже будет не из легких, явится новой зарей возрождения России, и в то же время он должен быть и будет могилой для всех немецких варваров, начиная с их проклятого фюрера и кончая последним бандитом-коричнево рубашечником, сидящим сейчас на нашей земле в холоде, голоде и во вшах.
Владимир Кулябко, 65 лет
Итак, кончается 1941 год <...> будь он проклят отныне и до века, и будь прокляты немцы и их фашизм, приведший нас к такой жизни. Верю, что 1942 год, хотя он тоже будет не из легких, явится новой зарей возрождения России, и в то же время он должен быть и будет могилой для всех немецких варваров, начиная с их проклятого фюрера и кончая последним бандитом-коричнево рубашечником, сидящим сейчас на нашей земле в холоде, голоде и во вшах.
Театр в преддверии Нового года, новогодние елки
Володя Николаев — школьник.
«27-12-41 суббота. Сегодня мама давала кровь – 220 куб.см. Дали единовременный паек: 130гр. конфет, 73 гр. масла, 65гр. селедки, 100гр. муки и 200гр. хлеба. Заплатили еще деньгами 55 рублей. Что только милая мама не придумает, только чтобы прожить эти тяжелые для нас времена! Я очень ей благодарен за все ее материнские заботы которые она для меня проявляет всю мою болезненную жизнь!
Вечером был в «театре». Слушал пьесу Симонова «Парень из нашего города». Пьеса хорошая только не пришлось дослушать до конца выключили ток в радио. Даже для радио электричества не хватает. Трамваи давно не ходят. Дочитал книгу Ч.Диккенса «Жизнь и приключения Мартина Чарлздвитта». 30-12-41 вторник. С фронта поступают все радостные вести. Дочитал книгу Г. Уэллса «Война в воздухе». Опять был в «театре». Островский «Не все коту масленица».
Вечером был в «театре». Слушал пьесу Симонова «Парень из нашего города». Пьеса хорошая только не пришлось дослушать до конца выключили ток в радио. Даже для радио электричества не хватает. Трамваи давно не ходят. Дочитал книгу Ч.Диккенса «Жизнь и приключения Мартина Чарлздвитта». 30-12-41 вторник. С фронта поступают все радостные вести. Дочитал книгу Г. Уэллса «Война в воздухе». Опять был в «театре». Островский «Не все коту масленица».
Юра Юрофеев, 222 школа 10 класс.
«29 декабря – понедельник – 1941 г. …В школе сказали, что для учеников района будет елка. Будет обед из 3-х блюд и билет в театр (5 руб. внести)».
7 января – среда – 1942 г. «Сегодня состоялась обещанная елка. В 10 час собрались в школу. Дали нам жидкий мучной суп и билеты. Мне достался на «Свадьбу в Малиновке» билет 3-й ярус 3-й ряд. Место плохое. …Елка была в театре Драмы. Спектакль ничего. Танцы не жизнерадостны и вообще такое впечатление как-будто все заморожено. После спектакля были танцы и встреча с Королькевичем и Кедровым, но я не был, так как пошел обедать. Обедали в ресторане „Метрополь“. Обед состоял из 3-х блюд. На первое дали суп с морковью и какой-то крупой, но очень жидкий. На второе котлету с ложкой гречневой каши и на 3-е желе фруктовое. Дали 50 гр. хлеба. Хорошо, но мало».
«1 января 1942 года нам, учащимся дали пригласительные билеты на елку в Драматический театр им. Горького. Во время спектакля несколько раз объявляли тревогу, спектакль прерывался, мы все спускались в бомбоубежище. После спектакля были накрыты столы. Нам каждому дали по маленькой котлетке с гречневой кашей».
Тоня Журина
15 лет
Фрагмент из книги «А музы не молчали…» Анатолия Викентьевича Королькевича.
Артисты дарили детям настоящий праздник, но каких сил им стоило каждый вечер выходить на сцену, чтобы люди могли улыбаться и не терять надежды.
«Он пел, душа его была поющая. Ежедневно он садился в трамвай номер четыре, приезжал в театр, гримировался, одевался в соответствующий костюм, выходил на сцену и пел. Это были самые счастливые минуты в его жизни...
И вдруг — война. Актер знал, что его песни сейчас нужны более, чем когда бы то ни было. Они нужны ленинградцам, как хлеб, как отдых. И он пел… Паек стал скудным, диафрагма стала слабеть, но он пел о радости, о жизни.
В середине зимы стали трамваи. Ежедневно он проходил многие километры пешком с Васильевского и обратно. Силы уходили с каждым днем. Но он шел, очень тихо шел и снова пел о жизни, о радости.
Четвертого февраля сорок второго года он вышел из дома. От слабости подкашивались ноги, его качало, как пьяного. Он чувствовал, что силы его оставляют. Он дошел до Савельевского сада, что на Васильевском острове, опустился на скамейку перевести дух. В голове одна мысль: «Я же могу опоздать, а я там нужен!»
И он поднялся. Прошел несколько шагов до ограды, ухватился крепко, чтобы не упасть, и так и застыл, в движении. Он шел в театр, он шел петь о радости, всю свою жизнь он пел о ней.
«Артист хора Владимир Федорович Челноков шел на спектакль и до спектакля не дошел — умер», — это слова из приказа по театру.
«Он пел, душа его была поющая. Ежедневно он садился в трамвай номер четыре, приезжал в театр, гримировался, одевался в соответствующий костюм, выходил на сцену и пел. Это были самые счастливые минуты в его жизни...
И вдруг — война. Актер знал, что его песни сейчас нужны более, чем когда бы то ни было. Они нужны ленинградцам, как хлеб, как отдых. И он пел… Паек стал скудным, диафрагма стала слабеть, но он пел о радости, о жизни.
В середине зимы стали трамваи. Ежедневно он проходил многие километры пешком с Васильевского и обратно. Силы уходили с каждым днем. Но он шел, очень тихо шел и снова пел о жизни, о радости.
Четвертого февраля сорок второго года он вышел из дома. От слабости подкашивались ноги, его качало, как пьяного. Он чувствовал, что силы его оставляют. Он дошел до Савельевского сада, что на Васильевском острове, опустился на скамейку перевести дух. В голове одна мысль: «Я же могу опоздать, а я там нужен!»
И он поднялся. Прошел несколько шагов до ограды, ухватился крепко, чтобы не упасть, и так и застыл, в движении. Он шел в театр, он шел петь о радости, всю свою жизнь он пел о ней.
«Артист хора Владимир Федорович Челноков шел на спектакль и до спектакля не дошел — умер», — это слова из приказа по театру.
*Сахновская Н. Из блокадных дневников // Вспоминая вновь… Сборник. СПб: Академия русского балета им. А.Я. Вагановой, 2004. С. 45.
«Гримироваться приходится не снимая пальто, температура низкая, но электричество горит, и все же надо натягивать трико и балетные костюмы... Наши милые костюмерши М.Д. Меркулова и А.Я. Шейнис, чьими руками любовно отглажены и приведены в порядок все костюмы, внимательно оглядывают всех, что-то подшивают, где-то подкалывают… Девушки такие тоненькие, изящные в балетных тюничках, дрожат от холода и волнения. Тщетны все разминки, ног не разогреть... 24 декабря. Второй спектакль мы танцевали без страха, с увлечением. Мы освоили маленькую сценку и полюбили наш крошечный Блокадный театр».*
Выводы
- Театр в период блокады не только жил, но и развивался, преодолевал большие трудности, холод и голод, но продолжал радовать зрителей
- Новогодние праздники отмечались особенно ярко, дарили людям радость и положительные эмоции. Отдельное внимание заслуживает обилие новогодних елок, которые проводились не только в театрах, но и в детских садах, домах культуры
- Дети, несмотря на множество лишений, вспоминают блокадный новый год с улыбкой, так как чувствовался дух народа, единство всех во время праздника
